Отписываюсь по флешмобу. Так и знала, что это будет рискованно - Ду захотела, чтоб я написала о родителях и детстве))


На самом деле я сейчас уже мало что помню. Однако как раз давно хочу выложить отрывок из истории жизни, которую начинала писать (это упражнение такое из Золотой жилы Дж.Кэмерон).


Но сначала немного про родителей. Мои родители в разводе, и я очень долго жила только с матерью. В детстве я считала, что у меня лучшая мама, потому что она меня никогда не воспитывала в традиционном смысле этого слова. Не заставляла делать уроки, есть то, чего я не хочу, не загоняла спать в строго определенное время, не требовала каких-то достижений. И никогда не мешала заниматься тем, что мне интересно.

Я очень благодарна ей за это. Считаю, что именно поэтому мне не свойственны типичные страхи, сомнения и девиации, которые свойственны другим. Например, мной тяжело манипулировать. Я делаю только то, что хочу так, как у меня получается и считаю, что так и должно быть. Я не боюсь учиться, меня не пугают изменения в рабочем распорядке, новые требования и всякое такое. Никто никогда не пытался заставить меня нервничать из-за подобных вещей, поэтому я и теперь не нервничаю. Правда, иногда бесит, если нервничают другие)))

Одно время я обижалась, что подобное отношение не научило меня силе и целеустремленности. Но на тот момент я была уже взрослая и сама научилась)) И думаю, если бы она занялась этим, ничего хорошего бы не получилось. Потому что в детстве попытки давить со стороны левых взрослых тоже не действовали. Только усугубляли ощущение слабости и никудышности. Ежовые рукавицы и мотивация от вообще не для меня.

Когда мне было одиннадцать, отец вернулся к нам, и мы снова стали жить все вместе. Забавно, что именно с этого момента мое детство стало ярче и интереснее. Но я никак не связываю это с его возвращением. Просто у меня наконец-то появились первые серьезные увлечения, и я начала понимать, кто я. А еще закончились девяностые, и наше материальное состояние заметно улучшилось. Мы смогли наконец позволять себе больше. В том числе уделять внимание и собственным интересам.

Что до отца, все-таки у меня не получилось до конца ему раскрыться. Было ощущение, будто я для него осталась пятилетней, и он не видел, что я представляла из себя на тот момент на самом деле. Но помню, что мы много гуляли, и если я просила его о чем-то, он всегда мои просьбы выполнял.

Мой отец - человек со сложным характером. Думаю, он не хотел бы, чтоб кто-то знал о нем большее, поэтому писать не буду)) Ключевой момент - мне не нравилось, как он относится к моей матери. И что позволяет себе выражать свое отношение в моем присутствии. Поэтому я не могла и не хотела сближаться с ним, хотя он никогда не ругал меня не поднимал на меня руку.

А тут, собсно, тот самый отрывок из ИЖ. Мои самые ранние воспоминанияА тут, собсно, тот самый отрывок из ИЖ. Мои самые ранние воспоминания, до четырех-пяти лет. Мое первое смутное воспоминание сейчас, кажется, о том, как мы с мамой ходили отрезать мне шестой палец)) Был у меня такой атавизм – шестой палец, который рос на мизинце левой руки). Я вижу поликлинику или больницу, розовый кафель, много детей с родителями. Мы стоим в очереди, все о чем-то говорят. А я знаю, зачем мы пришли, но совсем не боюсь - видимо, не знаю, что это больно. Как именно это происходило, я не помню. Но ожидание помню довольно ярко. Мы сидим, я смотрю на людей и чувствую себя очень спокойно. Мне не весело и не грустно. Просто спокойно. И интересно смотреть вокруг.

Любопытно, что если воспоминание и правда об этой процедуре, получается, что это воспоминание моих первых дней жизни – ведь вряд ли с этим долго тянули. Забавно, если учесть, что считается, будто дети помнят себя лет с трех. Было и еще одно воспоминание - как медсестры везут меня куда-то по больнице в каталке и говорят обо мне. Сейчас я уже плохо помню его, а в 2010м еще помнила. И мне тогда казалось, что это не совсем воспоминание, что оно придумано мною. Потому что оно вообще было чуть ли не о первых моих часах в этом мире.

Потом я помню 1991й год. Августовский путч, родители смотрят репортаж по телевизору. Мама переживала, говорила что-то вроде: «Вот, как бы не война!» И я осознавала, что она говорит про что-то плохое, но прочувствовать этого не могла. Как же что-то плохое, если здесь, сейчас, в нашем доме, все хорошо? Если есть я, есть мои игрушки и коллекция календариков, есть мама с папой? Сидела и не могла проникнуться чувствами взрослых. Любопытно, ведь обычно дети наоборот очень легко ими заражаются. Меня и сейчас подобный негатив редко выбивает из колеи. Больше бесят те, кто орет и нагнетает обстановку почем зря.

Еще я помню, как мама оставила меня одну с кучей книжек в кровати. И я испачкала их. А потом, видимо дабы усилить эффект, еще и порвала на бумажные ленты. хDD После пришел папа, взял меня, отнес в ванну и помыл. Я помню, как смотрела на свои ноги сверху вниз, и мне было удивительно, что меня моет именно папа (обычно это делала мама). И еще, что папа ничего плохого мне не сказал, кроме: «Ну вот!» Очень по-доброму и спокойно. Это было еще на старой квартире в красном доме на Светлановском проспекте.

Смутно помню, как мы ходили оттуда гулять в Сосновку. Особенно ярко запечатлился один вечер - солнце, закат, «башня Саурона», как Митя ее называет, в золотистом обрамлении вечера. И розовое-розовое небо. И помню дорожку, по которой я бегу. Очень красиво. Такой насыщенный цвет. От этого щемит сердце, настолько это прекрасно. Где-то за моей спиной идет мама. А я не могу выразить, что чувствую. Наверно, с тех пор я люблю закаты и оттенки кораллового и малинового.

Еще я помню, как мы ходили смотреть новую квартиру на Пархоменко. Мы пришли туда, и на кухне стоял стол, за которым сидело много людей. Кто-то из сидящих сказал нам: «Это стол, здесь мы едим». А меня удивило такое количество народа на кухне. Наверно, потому что у нас такого никогда не было. Такая большая семья.

Помню, как мы туда переезжали - машину с кузовом, в котором ехала мебель, маму, с которой мы сидели в кабине. Кажется, было ранее утро, осень - было очень темно. Мама подняла меня рано, и пока мы ехали, я заснула, хотя ехать тут минут пятнадцать. Проснулась - и увидела дверь, еще старую, с выломанным кодовым замком, которая вплоть до 2000 года была всегда открыта. А еще хорошо запомнились ступени крыльца и круглый желтый фонарь под козырьком.

Помню утро несколько дней спустя. Солнечное утро. Солнце заливало комнату, его было очень много. Кажется, кто-то из прежних жильцов оставил для меня домик из картонной коробки. По-моему, он мне очень понравился, когда мы приходили смотреть эту квартиру. Он принадлежал кому-то из тамошних детей, и они решили его мне оставить. По-настоящему царский подарок. Этот домик приводил меня в восторг. Еще и потому что внутри него была настоящая мебель, очень реалистичная - кушетка, стульчики, еще что-то. И вот я помню такой странный момент. Мне очень нравилась эта мебель, но в то утро я почему-то взяла и перетаскала все по штуке в мусорное ведро. О_о Теперь я сама не знаю, зачем. Может, так я хотела удивить маму? Может, мне не хватало внимания? Или, может, ей не нравился этот домик, не нравилось, что он от чужих людей, а я, чтобы сделать ей приятное, решила совершить вот такой странный акт? Помню поступок, но не помню своих мотивов)) А мама вообще не помнит такого случая хDD

Когда мне было лет пять и меньше, меня часто оставляли дома одну. И мама, уходя на работу, делала мне наставления - не ешь таблетки, не суй пальцы в розетку и т.д. Конечно, я специально пыталась после этого засунуть пальцы в розетку, чтобы посмотреть - как же это, когда бьет током. хDD Но они туда не пролезали, и я решила: какой смысл увещевать, если все равно не получается сделать всего этого? А желания есть таблетки у меня тупо не возникало. Но помню, как открывала мамин ящик в кухонном столе, заглядывала туда, рассматривала красивые разноцветные таблетки - а еще щипчики, ножнички, помады и всякое такое, но желания что-то съесть у меня так ни разу и не появилось. Удивляюсь, какой благоразумной я была тогда. Благоразумнее, чем многие взрослые думают о детях. И даже якобы свойственное детям любопытство и стремление познавать мир и постигать новые территории не могло превозмочь этого благоразумия.

Я не помню, чтобы испытывала какую-то бурную радость лет до семи. А вот печаль и раздражение помню. Вообще, вспоминаю, что часто плакала. Бывало, просыпалась среди ночи, видела, что все спят, а я не сплю, и начинала плакать, пока мама не услышит. Как будто чувствовала себя одиноко, хотя все были рядом. Не думаю, что это было что-то приобретенное, думаю, так проявлялась какая-то врожденная потребность в общении. Потому что этот плач выглядел как требование - а ну-ка, все быстро ко мне, а то разлеглись тут.

Помню, как папа любил лежать на кровати и смотреть телевизор. А мне нравилось залезать на него сверху и таскать его на волосы на груди)) Мама говорила, что ему больно, а он не говорил. Разрешал мне делать это и даже виду не подавал, что ему правда больно. А еще разрешал расчесывать ему волосы кукольной зубной щеткой хDD Забавный это был акт заботы с моей стороны - как у обезьянок, которые ищут друг у друга насекомых))))

Еще важные моменты - мы жили в однушке, и я до пяти лет не ходила в детский сад. А еще я очень рано научилась читать - в три или в четыре, даже сама не помню. Каждый из родителей утверждает, что именно он меня научил, и фиг проверишь теперь))))

Пока все.

Когда я написала это, очень удивилась, что оказывается, период моей жизни до пяти лет был очень даже приятным, интересным и светлым. Позднее мне он всегда вспоминался в темных тонах. Возможно, из-за последующего развода родителей и из-за того, что мы жизни очень бедно.